Этюд
Наталья ХАРАКОЗ
ПРИАЗОВСКИЕ ДАЛИ
Ах, эта безбрежная Приазовская даль! Степь и море. На спусках - первозданная природа, зеленое царство мелких кустарников, пряно и свежо пахнущего разнотравья и цветов, резвящихся кузнечиков, мотыльков, низко проносящихся над землей ласточек…
Оливковые, повитые белой кружевной пеной волны наскакивают на берег. Берег - в мелких песчаных барханчиках. А там, где кончаются пансионаты, за зубчатой грядой мыса, поближе к приморским поселкам Мелекино, Ялта, Гурзуф, Белосарайская коса – широкие необжитые берега. И волны здесь шире, и над головой не небо – небеса! – и чайки, непуганые, плавно опускаются на мокрый песок, и, отливая белизной, горделиво похаживают.
И ведь совсем рядом – индустриальный и морской, солнечный Мариупольград…
А вокруг него - степь не степь, луг не луг, со светлым, шелковистым песком, редкими, пахучими кустами серебристого лоха, ласточками и мотыльками… Пройдитесь по лугу закатным вечером, росистым утром, и вы городской житель, услышите его тихую музыку, увидите неяркую, но милую сердцу красоту. А как неповторимо блестит степь в лучах заката, пропитанная теплым солнечным светом! Она долго и загадочно светится, пока не растворится в бледной голубизне неба розовое пятно солнца.
…Солнечные блики играют на будто живой, дышащей воде… Душа смеется и ликует! И в такую-то дивную минуту тебе покажется вдруг, что над морем идет дождь, а там, где невидимые струи касаются морской глади, искрами вспыхивают драгоценные камни из сказочной «Малахитовой шкатулки». А если смотреть долго-долго, то увидишь и эти струи – легкие, летящие, соединяющие небо и море и творящие земные чудеса.
Дунет ветерок – и спутает золотую пряжу: сильнее дождь, ярче блеск моря. Хорошо, чертовски хорошо лежать на спине, надежно и бережно поддерживаемый упругостью волн. И купаться, купаться в золотом дожде, впитывая щедрую ласковость солнечных лучей и мужскую силу моря.
…Утром в нескольких местах – наносы песка на мокром берегу с белеющими ракушками и мелкой, разноцветной галькой… Все в жизни взаимосвязано. Отметины ночных приливов - как кольца на срезе дерева, как слои земли в разрезе. И как прожитые годы человеком.
Море – эмалево-розово-голубое. И отражающееся в нем небо такое же. Чем ближе к воде, тем глубже розовость, неожиданно переходящая в голубизну. И блестит, блестит красками.
К полудню над водой появляются облака. Присмотришься, и что только не увидишь! Вот лежит, отдыхая, мальчик: одна рука вытянута вдоль туловища, другая заломлена за голову. Лежит под какой-то горой снежной белизны на узкой желтой полосе берега – от него раскинулось небесное море с волнами – мелкими облаками. А вот вижу кролика или зайца и крадущуюся за ним в двух метрах хитрую лисицу… Движения у них – неспешные, как в замедленном кадре детской «мультяшки».
Так и видишь перед собой два моря – одно небесное, другое внизу – земное, Азовское…
Морские видения длятся недолго. На воду ложатся легкие тени от проплывающих над ней живых облаков – вспыхивают на солнце и растворяются в волнах.
А ГОРОД СПИТ ЕЩЕ…
Следы нанизываю, словно бусы,
На тоненькую ниточку прибоя,
Гляжу я – удочек белеющие усы
Пронизывают небо голубое.
А город спит еще, прижавшись боком,
К песчаным берегам родного моря.
Хочу – и солнышко я алым соком
Пролью на просыпающийся город…