Евгений БАЛЬ
Из цикла «ВОЙНА В СЕКТОРЕ «М»
ХРОНИКИ ПСА ФИЛИМОНА
(Отрывок из повести)
« Я лежал на жухлой, пожелтевшей
траве, во дворе своего дома, вернее возле того, что от дома осталось. Ветер
доносил запахи гари от догоравшего соседского сарая. Я вспоминал события
прошлых дней, мысли теснились в голове, путаясь в деталях, это вызывало досаду,
а на глаза, так некстати наворачивалась слеза…
О так называемой гибридной войне, говорили давно, но пришла она к нашему дому,
как это часто бывает, весьма неожиданно. Сначала отдаленные раскаты бухали где-то
далеко, и я уже начал к ним привыкать.
Правда, мои близкие нервничали, и их
тревога и волнение невольно передавались мне. Как-то ночью, что-то
рвануло на нашем дворе с такой силой, что, казалось, весь дом приподняло в воздух на несколько
сантиметров.
Из окон, выходивших во двор, вылетели стекла. Вместе с битыми стеклами в комнаты ворвался горячий воздух с острым незнакомым запахом, от которого першило в горле. Я понял, что опасность исходила со двора – враг был там. Выпрыгнув в выбитое окно, решил защищать своих близких, даже ценой собственной жизни.
Где-то рядом грохнуло второй раз. Горячим воздухом меня отшвырнуло на стену дома, что-то острое, твердое и горячее вонзилось в грудь и бедро правой задней лапы. Все вокруг заволокло едким дымом, от которого начали слезиться глаза, и я практически ничего не видел. Рядом продолжало греметь и взрываться. Все вокруг горело и рушилось.
Обезумев, я выскочил на улицу и
помчался вслепую, не зная куда, лишь бы
куда подальше, дабы не слышать этого грохота, не вдыхать запахи гари и своей паленой
шерсти.
Бежал я долго – несколько часов. Когда звуки разрывов стали
затихать, буквально рухнул, как подкошенный, под каким-то кустом. Я бы бежал и дальше, но
сердце было готово выскочить из груди и мучала отдышка. Все-таки я не
молоденький пес. Мне исполнилось полных 11 лет. По человеческим меркам 77
годков, как-никак весьма солидный возраст.
Отдышавшись, я продолжил свой бег в никуда, и в
неизвестном направлении. Очень хотелось пить, но воды нигде не было. Наконец, по пути попалась одна лужа, но вода в ней
остро пахла бензином, и пить ее не было никакой возможности. Встретил какого-то
бродячего пса, пристроился к нему и дальше бежали вместе. В каком-то поселке
нашли заброшенный дом и там ночевали…Так прошло некоторое время.
Постепенно шок, в котором я находился, начал проходить. Вернулись
память, зрение, я начал различать запахи. Раны на бедре и на груди оказались не
глубокими. Рану на бедре я зализал, порез на груди было не достать, но он сам
начал зарастать коркой засохшей крови. Придя в себя, я испытал жгучий стыд.
Получалось я бросил своих близких в беде и трусливо сбежал. Моя контузия и
ранение казались слишком слабым оправданием.
Нужно возвращаться, но куда! Я совершенно не знал, где искать
населенный пункт, в котором жил, и где
находился мой дом. Я начал поиски, они продолжались несколько дней. Дом
необходимо было узнать по внешнему виду, ну, и само собой, по запаху. Дело это весьма
трудное. Котам в этом плане намного легче. У них в голове целая навигационная
система, которая позволяет им найти свой дом, даже если этого кота вывезли в
другой город. Но, зато, нюх у них никуда не годится, можно сказать, его у них вообще нет. Любой кот пройдет в
метре от краковской колбасы и не почувствует.
И все же свой дом я нашел, хоть и не сразу. Несколько раз пробегал
мимо, не узнавая, так как развалины, оставшиеся от него после обстрела, слабо
напоминали его первоначальный вид. Определиться удалось по запаху после того, как я обнаружил свои собственные метки в
разных углах двора.
Теперь я лежал у разрушенного дома, не зная, куда девались мои
близкие и живы ли они вообще. Есть не хотелось, хоть я не ел уже несколько
дней. Воду пил, в саду стояло старое корыто, в нем держали воду для полива цветов….
Несколько раз приходил соседский кот. Мы
были знакомы более 5 лет. Друзьями не были, нет. Но приятельствовали. Кота
звали Мурзик, хотя на Мурзика он совершенно не походил. Эдакий
здоровенный котище. Обозрев мой жалкий вид, Мурзик принес мне пару мышей, хотя
знал, что мышей я не ем. Я поблагодарил его троекратным взмахом хвоста.
Продолжая лежать в той же
позе и в том же месте, я вспоминал весь свой жизненный путь, который,
по-видимому приближался к концу, как все в нашей жизни имеет начало и конец…А
еще я думал: где сейчас моя семья,
мои близкие, живы
ли, спаслись ли, и встретимся ли мы еще когда-нибудь?»